Мария Чинихина - Музыкант и наследница

Затем открыл ящик комода и достал две толстые свечи, которые поместил в подсвечник.

– Мне хочется немного романтики, – пояснил он. – Скажи, ты удивлена обстановкой моего скромного жилища?

– Да! – воскликнула Элизабетта, не сдерживая эмоций. – Группа популярна сколько лет! Вы выпустили пять успешных пластинок, заканчиваете пятый гастрольный тур, а в следующем году собираетесь в шестой, между которыми нужно успеть выпустить еще одну пластинку. Неужели данные о доходах музыкантов и проданных тиражах печатают для придания солидности имиджу Группы?

Анри улыбнулся и выключил лампу, висевшую над столом, затем провел рукой над свечами и зажег их. Пламя осветило его лицо. Глаза ярко горели в полумраке и казались Элизабетте загадочными. Он присел на высокую табуретку, и, смутившись, сказал:

– Никогда не верь тому, что печатают в газетах. История образования Группы отчасти преподнесена общественности так, как это было нужно Льюису Пену.

На лице Анри мелькнула тень недовольства, он жалел, что вспомнил о шефе.

– Каждый из нас может позволить себе купить особняк в элитном районе, но лично мне этого не нужно. Мы жили в общей квартире, впятером, и разъехались несколько лет назад. Фелл и Макс женились, а Бун и Дэн завели серьезные отношения. Наши пути разошлись вне студии… Мы вкладываем и личные средства в наши шоу, Льюис считает каждую потраченную на Группу банкноту. Билли однажды нашел спонсоров, но они потребовали у корпорации часть прав на музыку Группы, на что мы никак пойти не могли… Слушай. – Анри понял, что окончательно загрузил ее и поспешил сменить тему. – Ты еще не видела, что у меня на крыше, идем, я покажу.

Он подвел Элизабетту к узкой лестнице, ведущей наверх. Она закрыла глаза и старалась не смотреть вперед. Анри за руку удерживал ее, потому что она боялась оступиться и упасть. На чердаке под крышей он зажег свет и распахнул окно, впустив свежий воздух. Он позвал ее, чтобы показать звезды из телескопа, который купил недавно, но Элизабетта успела нажать на клавиши на белом рояле и не слышала его. Затем она обратила внимание на гитары в чехлах и пульт, похожий на тот, какой она видела у него в студии, в центре Города, только поменьше.

– Я люблю сочинять по ночам, поэтому и перенес инструменты на чердак, чтобы соседи не жаловались на шум, – пояснил Анри.

– Такой же рояль был у моей мамы! – воскликнула Элизабетта. – Мама любила играть для меня. Иногда мне кажется, что все мелодии, которые она играла, я запомню навсегда. Может, ты сыграешь для меня? – спросила она и уступила ему место.

Анри сел на стул без спинки, а Элизабетта устроилась у него на коленях.

– Конечно, – ответил он и приготовился удивить ее новой мелодией, пришедшей на ум внезапно.

– Только не ту мелодию, которую ты играл в день нашего знакомства, я не хочу сегодня думать о прошлом, – попросила она.

– Тогда я тебе сыграю что-нибудь из новинок. Только обещай мне, что закроешь глаза, задумаешься и представишь будущее, а потом расскажешь мне, что увидела.

– Бабушка говорит, что у меня отменная интуиция. Я могу многое предвидеть.

– И что же ты видишь сейчас?

– Большой дом, троих детей и тебя, стригущего наш газон.

Анри не ответил. Он не понимал, где настоящее счастье – на сцене, когда десятки тысяч людей поют твою песню, а он падает со сцены в толпу и мир уходит из-под ног. Или все же счастье в том, чтобы стричь газон у дома, как предсказала Элизабетта?

Она вошла в его жизнь, как волшебница, и вывела из долгого и непробудного сна. Они познакомились, когда Анри явился в Золотой Дворец, на церемонию вручения королевского ордена за вклад в развитие музыкальной культуры. Группе было чем похвастаться: успешной пластинкой, после которой и критики, и поклонники вознесли их к немыслимым высотам. Билли планировал очередной тур, а вечно недовольный соотношением продаж и расходов Льюис Пен разбудил его среди ночи в дешевом номере гостиницы в объятиях малознакомой девицы:

– Я отдал распоряжение Билли «свернуть» дополнительное финансирование гастрольного тура Группы, публике все равно, используете вы пиротехнику, или нет, сто ламп освещают сцену, или двадцать! Главное, чтобы вы явились на выступление полным составом, играли хиты и дружелюбным тоном благодарили в микрофон всех купивших билет!

Сонный Анри хотел возразить, но Льюис Пен не дал вставить ни слова. Девица зашевелилась и перевернулась на другой бок.

– Если хочешь и дальше иметь независимость, это я насчет прав на ваше название и авторских отчислений. – Пен сделал паузу и продолжил. – То отправляйся в Золотой Дворец, завтра днем, и принеси мне оттуда чек! На кругленькую сумму, баланс Группы выровняется, и я отстану от вас, на время! Никогда не прощу твоего дружка Билли, как он провел меня, уговорив подписать контракт в его редакции! Так и передай ему!

– Какой за чек? И как Группа может быть связана с Золотым Дворцом? – Анри ничего не понял и почесал затылок. Льюис Пен продолжал говорить о своем, не обращая внимания на уточнения и вопросы.

– Орден, ликование прессы и последующую славу можешь оставить себе! И поверь, годового гонорара, о котором ты подумал, не хватит, чтобы оплатить перерасход. За семь лет сумма немалая набежала.

Пен успел бросить трубку первым, чтобы Анри не смог выругаться, а ему нравилось в последнее время уязвлять самолюбие шефа и оставлять последнее слово за собой. Утром он рассказал о ночном разговоре друзьям. Информацию о премии королевы спустя час подтвердил Билли. Он улыбался, и его тяжелая ладонь упала на плечо Анри:

– Пять годовых гонораров, старина. Льюису нужен чек, не сомневаюсь, что он выдумал долг, потому что знает твой характер. Только одно заставит тебя, как миленького отправится в Золотой Дворец – будущее Группы. И ты повелся.

– Значит, я никуда не еду? – с радостью в голосе спросил Анри.

Билли переглянулся с музыкантами Группы и Моном, затем сказал:

– Сделай вид, что поверил в угрозы Льюиса. Ты лучше меня знаешь, что он изведётся, если не сможет заработать на Группе по всем статьям! Его адвокаты семь лет ищут способ преклонить вас к ногам! Королевское вознаграждение остудит на время его самолюбие и алчность, у вас появится возможность получить заслуженную передышку…

Анри понимал разумность слов Билли. Но он мечтал о том, чтобы уязвить Пена, ослушаться его, и поэтому не соглашался ехать. Друзья на поездке в Золотой Дворец настаивали. Сумма чека перекрывала доходы за пять лет, отдавать Льюису Пену права в качестве компенсации никто не пожелал, а Мон не удержался, влез в спор и лично от себя добавил: